Ромашин позвонил мне в конце дня, и вскоре мы с ним мчались из Твери на десятиместном куттере к месту схватки с пресловутым Демоном, слухи о котором уже пересекли Землю от полюса до полюса. Я был посвящен в основные тайны Демона, но, оказывается, знал далеко не все. Не думал, во-первых, что он так опасен, не знал, во-вторых, на что он способен.
Пока мы летели, начальник отдела безопасности Ян Лапарра, на голове которого красовалась легкомысленная спортивная шапочка, быстро посвятил меня во все подробности операции «Демон». Закончил он в тот момент, когда куттер по команде Ромашина поднялся над Торжком на двухкилометровую высоту и снизил скорость.
Первое, что я увидел в центре города, не поверив глазам, – колоссальное дерево! Высотой в километр, оно и в самом деле напоминало издали дерево, клен или тополь зимой, без листвы, но деревом эта штука не была: просто земля, с домами, лесом и рекой, оформилась в «дерево», вспучилась, вылепила подобие ствола и ветвей, и так и застыла! Венчал «дерево» музей Пушкина, не претерпевший никаких изменений, не считая высоты над уровнем моря. Окончательно сразила меня река – она текла как ни в чем не бывало, снизу вверх, по «стволу дерева», обвивала его и стекала вниз, на «нормальную» землю, словно презирая законы тяготения!
Затем я перевел взгляд и увидел, что натворил Демон вокруг «дерева». Со времени разрушения Торжка монголо-татарами в тысяча двести тридцать восьмом году на город не обрушивались такие бедствия.
Центр города возле «дерева» представлял собой пустырь с грудами камня, кирпича и деревянной трухи, а еще утром здесь располагались здания музеев золотошвейного ремесла и льна. Чуть поодаль, в зеленом травяном ковре парка, виднелись странные черные полосы, похожие на ожоги. Они задели деревянную церковь Вознесения и комплекс Борисоглебского монастыря – собор, колокольню и настоятельский корпус. Одна из выжженных полос прошла через кольцо жилых домов, выстроенных в восемнадцатом веке в стиле классицизма, а другая коснулась стены Спасо-Преображенского собора.
– Русский ампир, – глуховатым голосом сказал Лапарра, поглядывая на меня. – Эпоха лаконически-монументальных сооружений. Здесь теперь ремонтно-восстановительных работ года на три. Не считая возни со «скульптурой» Демона.
– М-да! – промычал я, покосился на молчавшего Ромашина. – Не предполагал!
– Мы, к сожалению, тоже, – сказал директор УАСС. – Кроме потерь материальных и моральных, были жертвы среди населения города. Погибли восемь человек, пропали без вести семь. «Скульптура» – не галлюцинация, реальная вещь. Никаких растяжений и перенапряжений почвы, никаких остаточных эффектов вроде радиоактивности или повышения плотности полей. Просто земля вспухла и вылепилась в «дерево», попирая все законы физики. Я ходил по «стволу», направление силы тяжести – перпендикулярно поверхности – везде, впечатление, конечно, необычайное. Хотите попробовать?
– М-да! – повторил я и с новым чувством оглядел панораму Торжка с «деревом». – И что дальше? Где сейчас ваш Демон?
– Наш, – усмехнулся Ромашин. – Где Демон, мы не знаем. По расчетам, должен был появиться здесь только завтра, и до этого момента все сходилось. Но если это лишь случайные совпадения… неизвестно, где ждать его следующего пришествия. Космические мосты и орбитолифты мы заблокировали, с достаточной плотностью перекрыли пространства над Землей….
– Достаточной для чего? – спросил я.
Ромашин поднял спокойный и твердый взгляд.
– Достаточной для того, чтобы обнаружить любое физическое тело размером в один сантиметр. Игнат, – обратился он к пилоту, – посади машину на одну из «ветвей дерева».
Куттер нырнул вниз, показалось, что меня перевернули вниз головой: слева круто поднималась в зенит цветная стена – «основная» плоскость земли со старинными постройками и современными сооружениями Торжка, справа, в десятке шагов, начинался обрыв с вертикальными полосами облаков, под ногами – круглая труба диаметром с полсотни метров из обычной земли с травой, шпалерами кустарника, пластолитовой дорожкой, спускавшейся к «стволу дерева». Внизу просматривались другие «ветви», «ствол» и пустое воздушное пространство за ними, еще ниже: мы стояли параллельно плоскости Земли как планеты и не падали!
Я с опаской шагнул на «ветвь» – обычная почва лесопарковой зоны, – с любопытством разобрался в необычном ландшафте слева, ожидая, что вот-вот что-нибудь случится: либо «дерево» рассыплется, земля-то, из чего оно сделано, материал непрочный, либо кто-нибудь сорвется с «ветви» вниз и улетит в голубой бесконечный провал под ногами… Ничего не происходило. Пассажиры куттера разбрелись по «ветви», меняя ориентацию тел по отношению ко мне: «ветвь» была круглой, а сила тяжести, как уже предупреждал Ромашин, была направлена к центру «ветки», и по мере удаления от меня люди начинали наклоняться, словно падая, так что замирало в груди…
– Поехали вниз, – сухо сказал я, чувствуя, что сыт по горло экзотикой пространственных нарушений.
Через две минуты мы вышли на край проплешины в гуще лесных зарослей парковой зоны, над которой вздымалось фантастической неправдоподобной горой «дерево». Все здесь: землю, голые безлистные деревья, дорожки – покрывала желтовато-зеленая пыль или пепел, не разберешь. При каждом шаге из-под ног взлетали легкие желтоватые облачка, долго висевшие в воздухе. Мы подошли к руинам одного из зданий, возле которых уже возились невеселые строители ремонтно-восстановительной бригады.
– Химики обнаружили здесь следы магия, – сказал пилот, пересыпая из ладони в ладонь щепотку пыли. – И еще кучу необычных изотопов железа, хрома, кобальта и других элементов. Следы Демона.
– Расскажите, почему Демон ушел. Вы же его «держали».
Лапарра посмотрел на пилота, продолжавшего рассеянно пересыпать пыль из руки в руку. Начальник отдела явно был зависим от этого молодого человека, и я поневоле присмотрелся к нему. Высок, поджар, по-мужски красив естественной и ненаигранной уверенностью. В парне угадывался стержень воли, немалая сила и координированность – кто занимался гимнастикой или акробатикой, тот знает, о чем я говорю. Я был, к сожалению, слишком громоздок и тяжел для гимнастики, в молодые годы занимался борьбой, где мне недаром присвоили кличку «гризли». Да и все сто тридцать семь при росте два метра… Зато в силе мне не откажешь. Но и этот парень был неслаб, это я научился видеть безошибочно. Игнат… Ну конечно, это сын Ромашина, недаром они похожи. Он же мне говорил, что сын работает в управлении, пошел по стопам отца.
– Игнат – координатор операции, – пояснил проницательный Лапарра, поняв мои взгляды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
